Робота для жінок

Если правильно все организовать, то договориться можно даже с бывшим мужем

10 мая 2007 р.

 Я была хорошей бывшей женой. Я не просила денег, даже когда на ужин была перловая каша, а на завтрак — прогулка на работу. Дал денег – хорошо, нет — и так обойдемся. Приходилось работать на двух-трех работах, но как-то справлялась. Все дочкины проблемы решала сама. Папа получал здорового, аккуратно одетого, послушного ребенка. И только тогда, когда сам хотел. Я не настаивала на их встречах, но и никогда в них не отказывала.
Все это не потому, что я заботилась о бывшем муже. Просто, во-первых, гордость не позволяла признать, что я одна не справлюсь. А во-вторых, наш развод, да и вся наша семейная жизнь была войной. Мы начали воевать сразу после свадьбы. Первая ссора была как раз в первую брачную ночь. И вместо жарких объятий мы спали, повернувшись друг к другу спинами.
До сих пор не могу понять, как мы вообще оказались вместе, ведь все у нас было как в плохом кино: с грохотом бились тарелки, с шумом падали стулья, в стену стучали соседи. И разводу мы оба радовались больше, чем свадьбе.
Из совместно нажитого имущества была книжная полка, которую бывший муж распилил пополам. После развода все облегченно вздохнули. Я бы вообще предпочла, чтобы Лева исчез из моей жизни. Но сколько бы мы не поставили штампов в паспортах, наша дочь не давала нам забыть друг о друге.
Лева оказался ответственным отцом, и с дочерью виделся регулярно. Но вот алименты платил мизерные. Наверное, полагал, как и многие «воскресные папы», что он платит деньги бывшей жене, а не своему ребенку.
Девочка росла, и денег требовалось все больше. Приходилось брать дополнительную работу, работать без выходных. Но зато была возможность каждое лето везти ребенка к морю.
А вот в течение года я с дочкой общалась в основном по телефону. По телефону решала задачки по математике и помогала переводить тексты с английского. Виделись мы обычно утром, когда собирались в школу/на работу. Вечером приходила, когда дочь уже спала. Анюта росла самостоятельным ребенком. В школьном дневнике давно расписывалась сама. И учителя не требовали моего присутствия на родительских собраниях.
Из финансовой ямы мы выкарабкались. И я подумывала сменить четыре работы на одну. Для поиска нужны были время и силы, пришлось отказаться от вечерних дежурств. Денег стало меньше, но зато я стала дома бывать по вечерам. Все шло неплохо.
У дочери появилось новое увлечение. Она заинтересовалась живописью, что меня очень обрадовало, сама давно мечтала рисовать. Считаю, что во мне погиб великий художник именно потому, что родители в свое время не поддержали. Но воплощать свои мечты руками дочери не стала. Неправильно это. И перед глазами был печальный опыт подружки. Помню, как она рыдала над пианино и ненавидела музыкальную школу. Она не только не стала великим музыкантом, но до сих пор не может смотреть на пианино без отвращения. После окончания музыкальной школы так ни разу и не села к инструменту. А тут дочь проявила интерес сама.
Оказалось, это удовольствие не из дешевых. Это ведь не только обучение, но и краски, холсты, рамки. Можно было бы подождать до лучших времен, то есть пока я найду работу. Но это ведь будет не завтра. А за это время интерес может угаснуть. Хотелось поддержать дочкино увлечение. Но я не могла допустить образования финансовой дыры: когда казалось, что не хватает денег, меня охватывал ужас. Один раз я подобное пережила.
И я решила обратиться к «бывшему». В конце концов, это его дочь.
Мой муж не очень щедрый человек. Да что там, прямо скажем, жадный. А как еще можно назвать человека, который имеет свой бизнес и платит алименты с официального минимума. Ладно бы он «забыл» о дочери. Такие случаи не редки, к сожалению. Но ведь говорит, что любит, постоянно общается, а денег не дает. Либо он не представляет, сколько средств нужно на ребенка, либо он хочет, чтобы деньги просили. В общем, я решила с ним поговорить. Хотя первой мыслью было обратиться в суд, чтобы налоговая проверила его фирму и выяснила, как он при такой маленькой зарплате по два раза в год отдыхает за границей не на самых дешевых курортах. Судя по алиментам, он даже на проезд в метро себе не зарабатывает.
Раньше я бы так и сделала. Доставить неприятности бывшему мужу, что может быть приятнее. Даже в ущерб себе и дочери. Но сейчас обиды забылись, я повзрослела. Мне уже не нужно было никому ничего доказывать. Я не собиралась воевать, и вариант с налоговой и судом оставила, как запасной.
Я решила попробовать мирные переговоры. Столько времени прошло после развода, и он должен был успокоиться. Может мне удастся донести до него мысль, что какой бы я не была ехидной, его дочь в этом не виновата. И, зажимая алименты, он в первую очередь обкрадывает ее.
Начала готовиться к операции под кодовым названием «Переговоры». Суть задумки была в том, чтобы Лева сам захотел увеличить размер алиментов или же взял на себя оплату рисования. К разговору я готовилась долго. Составила перечень всех трат на тот случай, если муж усомнится в том, что деньги нужны дочери, а не мне на норковую шубу. Список оказался внушительным. А алиментов хватало только на школьные обеды, что составило 15% от суммы содержания ребенка. Еще две недели потратила на изучение специальной литературы о том, как правильно вести переговоры.
А через месяц я позвонила бывшему мужу и предложила пересечься на нейтральной территории. Вообще, после развода мы старались не встречаться. Сначала видеть друг друга не могли. Каждый раз у меня было желание вцепиться ему в волосы. Пришлось обратиться за помощью к моей маме. Она была буфером. Пока дочь была маленькой, я приводила ребенка и уходила. А через какое-то время к маме приходил Лева и забирал дочь. А когда девочка подросла, то стала ездить к отцу сама. Так что необходимости нам встречаться не было. Алименты он передавал сначала через мою маму, а потом через Анюту. Все другие вопросы можно было решить по телефону.
Мы договорились встретиться в кафе после работы. Я волновалась, аппетита не было, несмотря на то, что с утра ничего не ела. Мы пили кофе и молчали. А я все не могла начать разговор. Заготовленная и отрепетированная дома перед зеркалом речь, сейчас казалась пафосной.
Первым не выдержал Лева: «Ну, зачем звала?»
И я начала говорить о том, что чувствую. Получалось не так складно, как хотелось, и противоречило всем вычитанным правилам. Лева меня не перебивал. Он почувствовал, что я не собираюсь устраивать скандал, и успокоился. — Знаешь, наша дочь выросла. У нее сейчас непростой возраст, переходный. В это время дети бунтуют, и я боюсь, что она может наделать ошибок. Мне бы надо уделять ей больше внимания. Но это сложно сделать при моем режиме работы. Я отказалась от вечерних дежурств, что отразилось на наших доходах, занялась поиском работы с более высокой зарплатой, но это дело не одного дня. А Анечка увлеклась рисованием, и я думаю, ее надо поддержать. Если она будет занята, то возможности наделать глупостей у нее будет меньше. А от безделья может начаться выпивка, наркотики. Так что пусть лучше рисует…
Мы обсудили составленный мной список расходов. Как я и предполагала, пришлось отстаивать каждый пункт. Потом я предложила мужу разделить расходы или взять на себя оплату кружков. Мы разговаривали больше трех часов. Иногда казалось, что ничего не получится. Я замерзла и начала жалеть о своей затее. Но результаты превзошли все ожидания. Он согласился не только оплачивать танцы и одежду, но и обещал по воскресеньям ходить с ней на ипподром. Оказалось, что с ним можно договориться.
Из кафе мы ушли последними, и Лева решил оставаться благородным до конца: отвез меня домой на такси. Я ехала и думала: «Есть в нем, что-то хорошее. Ведь вышла же я за него замуж».
Я никогда не жалела о разводе. Но и то, что мы были какое-то время вместе, не считаю ошибкой. Иногда даже думаю, что мы встретились только для того, чтобы на свет появилась Анечка. И если бы я раньше это поняла, то многих проблем в жизни можно было избежать. И учиться договариваться надо было раньше. Хорошо, что я это хоть сейчас поняла.
Послесловие. На разосланные мной резюме начали приходить ответы. Через два дня меня пригласили на собеседование в одну компанию.
— Ну-с, — сказал толстый дядечка в очках, разглядывая мое резюме, — и почему вы считаете, что подойдете для этой работы? Ведь у вас нет опыта ведения переговоров.
Я сделала глубокий вдох и сказала:
— Есть.
— Почему же вы не указали это в своем резюме?
— Я приобрела этот опыт, после того, как отправила Вам резюме.
И я рассказала ему о своих переговорах с бывшим мужем.
— И если я смогла это сделать, то смогу договориться с любым клиентом.
Уже на следующий день меня оформляли на работу.

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА
Елена Шпундра, психолог
Думала поначалу написать деловой и серьезный комментарий о тактике и методах эффективного общения, но, дочитав статью до конца, поняла, что сухих и казенных фраз не будет. Наверное, потому что сама я дочь разведенных родителей, так и не сумевших найти общий язык за все время моего взросления. Именно из-за их неспособности к разумному и спокойному диалогу большая часть моей жизни прошла на «прифронтовой полосе». Я смогла разобраться в ситуации, только став психологом. Поэтому искренне рада за автора, которая нашла правильный и, самое главное, оптимальный для ребенка путь построения отношений с бывшим мужем. Как психолог, хочу сказать, что часто попытки наладить комфортную и взаимовыгодную коммуникацию рассыпаются в прах из-за того, что мы изначально воспринимаем общение как войну: за территорию, привилегии и собственное благополучие. А на войне, как известно, все средства хороши: проще отстреливать всех, нежели пытаться определить, кто друг, а кто враг. С такой установкой в подсознании переговоров не получится в принципе, даже если на словах мы декларируем любовь и уважение к собеседнику. Кстати, заметила, что слово «собеседник» используется в речи все реже, в основном говорят «оппонент», «визави». Задумайтесь, «собеседник» звучит как присоединение к беседе, разговору, вовлечение в диалог, контакт. «Оппонент» — граница, противоположная сторона, вражеский окоп.
Еще одна ошибка, мешающая диалогу, — наши проекции на собеседника. Проекция — это когда мы думаем, что знаем, что должен думать, понимать или знать другой человек, потому что мы сами это знаем, понимаем и думаем. Например, автор этой статьи думала, что ее бывший муж должен знать все статьи расходов на ребенка, понимать, какую сумму они составляют в каждом периоде развития ребенка, и соответственно увеличивать алименты. На самом деле, наши знания и представления о внутреннем мире другого человека, пускай даже самого близкого, далеки от реальности, так же, как и представления других о нашем. Поэтому, вместо того, чтобы начинать разговор с взаимных обвинений и претензий в том, что нас не понимают, лучше сначала объяснить собеседнику свою позицию и выслушать его.
А вообще, в любом общении не стоит забывать, что вы общаетесь с такими же людьми, как вы. И если вы не хотите слушать и слышать, то не стоит пенять, что не слышат вас.

Источник: "Наталья М."