Аленка сидела за моим кухонным столом и рыдала. Мне даже не надо было спрашивать, по какому поводу истерика на этот раз: повод у подружки был всегда один и тот же. Работа. Мои слова о том, что тысячи женщин так же, как и она заняты поисками новой работы, Аленку ничуть не утешали.
Она считала, что ее случай — самый тяжелый. Почему-то вместе с должностью у нее улетучилась уверенность в себе. Как будто, увольняясь с прежнего места, Алена передала ее вместе с канцпринадлежностями своему преемнику. И вот сидит теперь у меня на кухне, самоуничижается.
— Я старая, глупая, некрасивая и никому не нужная бухгалтерша, — жаловалась моя подруга. — Даже в заштатный магазинчик на окраине города меня не захотели брать. Видела бы ты хозяина этого заведения! Ему, видите ли, требуется девушка лет двадцати, после института. А я, с моим опытом и знаниями — «не по вкусу». Фигурой не вышла!
И Аленка вновь зарыдала. Я пригорюнилась: с такими пораженческими настроениями никак нельзя искать новую должность. Что бы такое придумать, чтобы сменить тему разговора и хоть немного ее развеселить?
— Я знаю, в чем твоя беда. Все дело в том, что этим миром управляют мужчины. А от них ждать милости, все равно, что от природы. Вот если бы женщины взяли власть в свои руки, все бы устроилось лучшим образом. Представляешь эту райскую жизнь? Глава правительства — женщина. В Верховной Раде количество мест для депутатов-мужчин строго лимитировано: по одному от партии — сумочки за дамами носить. Если директором предприятия становится мужик, фирма платит штраф.
— В размере тысячи, нет, двух тысяч необлагаемых минимумов! — оживилась Аленка. Слезы у нее сразу высохли, глаза заблестели.
Я была рада, что подруга отвлеклась от своих мрачных мыслей. Мы еще немного поболтали и пофантазировали на тему полного и безоговорочного матриархата. Мне казалось, что все эти глупости развеселили Алену, и, как только разговор закончится, они сразу вылетят у нее из головы. Как жестоко я ошибалась!
На следующий день, ровно в 9.00, Аленка переступила порог моей квартиры. Глаза были сухи, выражение лица сосредоточенное.
— Я сегодня целую ночь не спала, анализировала создавшуюся в стране ситуацию. И поняла: без нас с тобой не справятся. Кто, как не передовые бухгалтеры — подвижники, женщины, мыслящие рационально и логически, способны преломить ход истории! Всегда в самые опасные и сложные моменты жизни общества на первый план выходили женщины. Вспомни Жанну д’Арк, Клеопатру, Фани Каплан, наконец!
И она вывалила на мой стол пачку мелко исписанных листочков.
— Мы имеем: совершенно разбаловавшихся мужиков при власти, которые не могут принимать адекватные решения. Это наш пассив. Также у нас в стране достаточно умных, интеллигентных женщин, которые не только «коня на скаку остановят», но и страну к процветанию приведут. Это наш несомненный актив!
— Ты что, политикой решила заняться? — ужаснулась я. — Ты же в ней ничего не смыслишь!
— А зачем в ней что-то смыслить, — рассудительно произнесла Аленка. — Надо кричать побольше, парочку шокирующих лозунгов выдумать, и дело в шляпе!
Мне было непонятно, шутит она или говорит всерьез.
— Ты же вроде просто работу хотела найти,… — возразила я.
— А я совмещу полезное с еще более полезным! Ведь наше начинание не может оставить равнодушными состоятельных женщин. Мы их сплотим, а они проспонсируют наши идеи.
— Кто это «мы»? — спросила я, заподозрив неладное.
— Мы — это ты и я, матери-основательницы новой партии. Я уже и название придумала — «Лига амазонок». Звучит? А теперь к делу. Я написала листовки, их надо будет расклеить на заборах и остановках. Первое собрание проведем в нашем дворе. На детской площадке.
— А если дворник выгонит? — жалобно спросила я. Я уже чувствовала, что ни пресечь, ни притормозить кипучую деятельность подруги у меня не получится. И где только у нее взялась энергия? Еще вчера поскуливала на моей кухне, как бездомный щенок, а сегодня прямо «собака Баскервилей» какая-то, погибель для всего рода мужского.
На собрание по поводу основания «Лиги амазонок» народу собралось всего ничего: бабка Надя из 111 квартиры и незнакомая дамочка с вытравленными перекисью волосами. Но Аленка не отчаялась: битых полчаса рассказывала собравшимся о программе новообразованной партии, ее целях и задачах. Народ слушал молча, без особого энтузиазма. В разгар пламенной речи к слушателям присоединился мужичок с коккер-спаниелем, видимо, выгуливал собаку на сон грядущий. Заметив его, Аленка еще больше разгорячилась. Знай, мол, наших!
Когда настал черед записываться в стройные ряды «Лиги амазонок», энтузиазм у слушающих совсем пропал. Перегидрольная тетка молча шмыгнула в ближайший подъезд, а баба Надя по-деловому спросила оратора:
— Так, когда пайки раздавать будете?
— Какие пайки? — не поняла Алена
— Знамо какие — продуктовые. Раз вы — партия, должны пайки выдавать.
И тетка Надя, презрительно хмыкнув, пошла прочь. На детской площадке, кроме «амазонщиц», остался только мужчина с кокер-спаниелем.
Аленка чуть не плакала. Ей было обидно, что такое прекрасное начинание погибло на корню. Обидно за несознательных женщин, их приземленное отношение к светлым идеям дамской эмансипации.
Слезы предательски заблестели в глазах, и Аленка, набрав побольше воздуха в грудь, собралась разразиться бурными рыданиями по своей давнишней традиции. Но вдруг к ней подошел тот самый мужичок с собачкой.
— Простите, уважаемая, я случайно услышал ваше выступление. Примите мои поздравления: вы великолепный оратор!
— Что, правда? — недоверчиво отозвалась Аленка. Слезы понемногу начали подсыхать. Всегда приятно услышать одобрение, даже от представителя противоположного лагеря. А собачник между тем продолжал:
— Если не возражаете, хотелось бы обсудить с вами некий проект…
Он, взяв Аленку под ручку, предложил идейному лидеру новоявленной партии прогуляться по двору, обсудить проект. Кокер-спаниель индифферентно плелся за ними на поводке.
«Вот здорово, уже и спонсор для партии отыскался! Теперь дела точно пойдут на лад», — подумала я. Энтузиазм моей подруги поневоле передался и мне. Я уже представила нас с Аленкой на партийном съезде, в президиуме. И в личном лимузине с персональным шофером. И на Гавайах, агитирующих местных аборигенок в ряды нашего женского братства…
— Представляешь, он мне работу предложил! — прервала мои радужные мечтания Аленка. Она подбежала ко мне, запыхавшись, на щеках горел яркий румянец.
— Завтра выхожу. Должность — сказка! Михаил Евгеньевич заметил мои организаторские способности и хочет, чтобы я работала в принадлежащем ему арт-агентстве. Буду праздники для фирм готовить, вечеринки и конференции устраивать. Интересная работа, да и оклад немаленький. Даже лучше того, на что я могу претендовать как бухгалтер.
— А как же наша партийная деятельность? Ведь женщины всей страны смотрят на нас! Их жизнь, их будущее зависит…
— Знаешь что, — недовольно произнесла Аленка, — идеи, это, конечно, вещь хорошая, но в условиях рыночной экономики нерентабельная. Поэтому давай договоримся: пока не накопим первоначальный капитал, идеями увлекаться не будем!
